Словесные повторы. Лексические средства выразительности в лирике Что такое определить вид повтора по литературе
Повтором 1 , или репризой, называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, т.е. достаточно близко друг от друга, чтобы их можно было заметить. Так же, как и другие фигуры речи, усиливающие выразительность высказывания, повторы можно рассматривать в плане расхождения между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим как некоторое целенаправленное отклонение от нейтральной синтаксической нормы, для которой достаточно однократного употребления слова: Beat! beat! drums! - blow! bugles! blow! (W. Whitman).
К предметно-логической информации повтор обычно ничего не добавляет, и поэтому его можно расценивать как избыточность: Tyger, tyger, burning bright (W. Blake) не есть обращение к двум тиграм - удвоение здесь только экспрессивно. Но пользоваться термином «избыточность» для повтора можно лишь с оговоркой, потому что повторы передают значительную дополнительную информацию эмоциональности, экспрессивности и стилизации и, кроме того, часто служат важным средством связи между предложениями, причем иногда предметно-логическую информацию бывает трудно отделить от дополнительной, прагматической.
Многообразие присущих повтору функций особенно сильно выражено в поэзии. Некоторые авторы 2 даже считают повторы стилистическим признаком поэзии, отличающим ее от прозы, и подразделяют повторы на метрические и эвфонические элементы.
К метрическим элементам относят стопу, стих, строфу, анакрузу и эпикрузу, а к эвфоническим - рифмы, ассонансы, диссонансы, рефрен.
Мы рассмотрим те виды повтора, которые являются общими для поэзии и прозы 3 . Рассмотрение повтора в синтаксической стилистике несколько условно, так как повторяться могут элементы разных уровней, и классифицируются повторы в зависимости от того, какие элементы повторяются.
Начнем с поэтических примеров. Переплетение нескольких видов повтора делает незабываемыми последние строки XVIII сонета Шекспира. Здесь воплощена одна из ключевых тем Шекспира - тема безжалостного времени и единоборства с ним поэзии, благодаря которой красота становится бессмертной и неподвластной времени. Важность темы вызывает конвергенцию, т.е. скопление стилистических приемов при передаче одного общего содержания:
So long as men can breathe or eyes can see
So long lives this and this gives life to thee.
Интенсивная конвергенция позволяет различить в этих двух строках несколько разных видов повтора.
1) Метр - периодическое повторение ямбической стопы.
2) Звуковой повтор в виде аллитерации, который мы подробнее рассмотрим в главе V, - long lives... life.
3) Повтор слов или фраз - so Song ... so long; в данном случае повтор является анафорическим, так как повторяющиеся элементы расположены в начале строки.
4) Повтор морфем (который также называют частичным повтором); здесь повторяется корневая морфема в словах live и life.
5) Повтор конструкций - параллельные конструкции men can breathe и eyes can see синтаксически построены одинаково.
6) Второй пример параллелизма: ...lives this and this gives... носит название хиазма. Хиазм состоит в том, что в двух соседних словосочетаниях (или предложениях), построенных на параллелизме, второе строится в обратной последовательности, так что получается перекрестное расположение одинаковых членов двух смежных конструкций.
7) В данном примере, однако, хиазм осложнен тем, что синтаксически одинаковые элементы this ... this выражены тождественными словами. Такая фигура, состоящая в повторении слова на стыке двух конструкций, называется подхватом, анадиплозисом, эпаналепсисом или стыком. Подхват показывает связь между двумя идеями, увеличивает не только экспрессивность, но и ритмичность.
8) Семантический повтор...men can breathe = eyes can see, т.е. пока существует жизнь.
Повтор лексических значений, т.е. накопление синонимов, в нашем примере представлен также ситуативными синонимами breathe и live. Мы рассматривали его в связи с синонимией на примере LXI сонета Шекспира (см. с. 104).
Таким образом, две строки Шекспира дают целую энциклопедию повтора. Добавить остается немного. В дополнение к представленным здесь анафоре и подхвату, в зависимости от расположения повторяющихся слов, различают еще эпифору, т.е. повторение слова в конце двух или более фраз, и кольцевой повтор, или рамку (см. tired with all these в LXVI сонете, с. 50). Повторение союзов, которое уже рассматривалось на примере LXVI сонета, называется полисиндетон.
Функции повтора и та дополнительная информация, которую он несет, -могут быть весьма разнообразными. Повтор может, например, выделить главную идею или тему текста. Таков анадиплозис в конце знаменитой оды Китса о греческой урне:
Beauty is truth, truth beauty, - that is all
Ye know on earth, and all ye need to know.
Подхват подчеркивает единство и даже тождественность красоты и правды. Лингвистически это выражается тем, что подлежащее и предикатив, связанные глаголом be, меняются местами, а это возможно только в том случае, если между обозначаемыми ими понятиями существует тождество.
Повтор может выполнять и несколько функций одновременно. В «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло повтор создает фольклорный колорит, песенную ритмичность, закрепляет и подчеркивает взаимосвязь отдельных образов, сливая их в единую картину.
Should you ask me, whence these stories?
Whence these legends and traditions,
With the odours of the forest,
With the dew and damp of meadows,
With the curling smoke of wigwams,
With the rushing of great rivers,
With their frequent repetitions,
And their wild reverberations,
As of thunder in the mountains?
«From the forests and the prairies,
From the great lakes of the Northland,
From the land of the Ojibways,
From the land of the Dakotas,
From the mountains, moors and fenlands,
Where the heron, the Shuh-shuh-gah,
Feeds among the reeds and rushes.
I repeat them as I heard them
From the lips of Nawadaha,
The musician the sweet singer.»
Should you ask where Nawadaha
Found these songs, so wild and wayward,
Found these legends and traditions,
I should answer, I should tell you,
«In the bird-nests of the forest,
In the lodges of the beaver,
In the hoof prints of the bison,
In the eyrie of the eagle!»
В первых строфах «Песни о Гайавате» читатель опять встречается с конвергенцией стилистических приемов, и в первую очередь повторов, которая вводит его в жанр лирико-эпического произведения, стилизованного в духе индейского народно-поэтического творчества. Повтор придает сказу ритмический, песенный характер и объединяет в одно целое перечисление элементов природы края. Интересно, что использование повтора (frequent repetitions) специально упомянуто и пояснено автором как заимствованное им у индейского певца Навадахи. А появление повторов в песнях Навадахи Г. Лонгфелло объясняет влиянием окружающей природы (reverberations / As of thunder in the mountains).
Различного рода повторы могут служить важным средством связи внутри текста. Связь при помощи предлогов имеет более конкретный характер, чем союзная связь. В приведенном примере связь осуществляется анафорическим повтором предлогов with, from и in с параллельными конструкциями и некоторыми другими повторами. Связь перечисленных образов, складывающихся в одну общую картину, была бы замечена читателем и при простом следовании их друг за другом, т.е. как функция тесноты ряда, но повтор предлогов и конструкций делает эту связь материально выраженной.
Наряду с лексическим синонимическим повтором (stories - legends, moors - fenlands), здесь широко представлен чисто синтаксический повтор в виде однородных членов предложения. Точнее, лексический синонимический повтор является как бы развитием повтора синтаксического.
Поэма Г. Лонгфелло называется песней. Но слово song многозначно, и значение, которое вкладывает в него поэт, поясняется тремя однородными членами: stories, legends and traditions. Однородные члены позволяют уточнить и детализировать содержание высказывания. Характер легенд и традиций, рассказанных в песни, поясняется серией предложных оборотов, начинающихся с предлога with. Задуматься над источниками песни заставляет повторение косвенного вопроса со словом whence. В ответе на этот вопрос опять серия одинаковых по синтаксической функции и одинаково построенных, т.е. параллельных, конструкций с анафорическим предлогом from. Внутри этой синтаксической конвергенции - конвергенция однословных однородных членов: the forests and the prairies... from the mountains, moors and fenlands.
Хотя многообразие функций повтора особенно сильно представлено в поэзии, поскольку стихосложение основано на повторности конструктивных элементов, повтор играет немалую роль и в прозе. Обратимся к примеру. Центральной проблемой творчества Э.М. Форстера является проблема взаимопонимания и человеческих контактов. В романе «Поездка в Индию» эта проблема реализуется в отношениях англичанина Филдинга и индийца Азиза. Возможна ли дружба между англичанином и индийцем? Концовка романа содержит эмоциональный, образный ответ, выразительность которого в значительной мере опирается на лексический повтор:
«Down with the English anyhow. That"s certain. Clear out, you fellows, double quick, I say. We may hate one another, but we hate you most. If I don"t make you go, Ahmed will, Karim will, if it"s fifty five hundred years we shall get rid of you, yes, we shall drive every blasted Englishman into the sea, and then» - he rode against him furiously - «and then,» he concluded, half kissing him, «you and 1 shall be friends.»
«Why can"t we be friends now?» said the other, holding him affectionately. «It"s what I want. It"s what you want.»
But the horses didn"t want it - they swerved apart; the earth didn"t want it, sending up rocks through which riders must pass single file;
the temples, the tanks, the jail, the palace, the birds, the carrion, the Guest House, that came into view as they issued from the gap and saw Man beneath: they didn"t want it, they said in their hundred voices, «No, not yet», and the sky said «No, not there.»
(E.M. Forster. A Passage to India)
«Поездка в Индию» - роман антиколониальный. Автор его показывает, что взаимопонимание народов возможно только после уничтожения колониального угнетения. Доброты отдельных людей, их стремления к дружбе для этого недостаточно, каким бы сильным это стремление ни было.
Серии лексических повторов могут чередоваться и тексте или переплетаться, подобно мотивам в музыкальном произведении, причем каждый ряд соответствует какому-нибудь одному идейному, сюжетному или эмоциональному мотиву.
Взволнованный монолог Азиза содержит несколько отдельных повторов: hate... hate, will... will, then... then и синонимический повтор Down with the English... clear out... make you go... get rid of you... drive every blasted Englishman into the sea.
Вопрос Филдинга вводит новый повтор - глагол want; он и Азиз хотят быть друзьями, но авторский комментарий показывает, что в условиях колониальной Индии это невозможно, этому противостоит все то, что их окружает. Повторяясь из одного предложения в другое, слово want связывает их в единое целое. Значительность отрывка опять указывается конвергенцией: параллельными конструкциями, нагнетанием однородных членов и метафорой, так как глагол want соединяется с существительными неодушевленными. Экспрессивность первой части отрывка - преимущественно усилительная, второй - образная.
Повтор в речи Азиза передает его эмоциональность, характер такого повтора обычен для прямой речи. В том же романе он часто используется таким образом: «Do you remember our mosque, Mrs Moore?» «I do. I do,» she said suddenly vital and young.
Экспрессивная избыточность тавтологического характера типична для просторечия: «Why don"t you shut your great big old gob, you poor bloody old fool!» (J. Osborne. Entertainer).
Таким образом, и в речевых характеристиках персонажей повторы редко выполняют только одну какую-нибудь функцию. Они почти всегда сочетают экспрессивность и функционально-стилистические черты, экспрессивность и эмоциональность, экспрессивность и функцию связи между предложениями.
Тавтологический повтор может иметь сатирическую направленность. Разоблачая пустоту и однообразие творчества своего персонажа, Мунро пишет: His «Noontide Peace», a study of two dun cows under a walnut tree, was followed by «A Midday Sanctuary», a study of a walnut tree with two dun cows under it.
Тавтологией принято называть повтор, который ничего к содержанию высказывания не добавляет. Как видно из приведенных примеров, это относится только к логическому содержанию сообщения, к информации первого типа. Второй тип информации тавтология передает достаточно эффективно. Она может, например, использоваться для речевой характеристики персонажей.
Проблема повтора привлекает внимание очень многих исследователей, число работ, посвященных повтору, непрерывно растет. Большой интерес представляет задача разграничения повтора - выразительного средства и стилистического приема, с одной стороны, и повтора типа выдвижения, обеспечивающего структурную связанность целого текста и устанавливающего иерархию его элементов, - с другой.
повтор лингвистический литература художественный
Повтором или репризой называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, т.е. достаточно близко друг от друга, чтобы их можно было заметить. 11 Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. - М.: Просвещение. - 1992. - с.182
Также как и другие фигуры речи, усиливающие выразительность высказывания, повторы можно рассматривать в плане расхождения между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим как некоторое целенаправленное отклонение от нейтральной синтаксической нормы, для которой достаточно однократного употребления слова.
Функции повтора и та дополнительная информация, которую он несет, могут быть весьма разнообразными.
Наиболее обычная функция повтора - функция усиления. В этой функции повтор как стилистический прием наиболее близко подходит к повторам как норме живой возбужденной речи.
Those evening bells! Those evening bells.
Повторы, несущие функцию усиления, обычно в композиционном отношении очень просты: повторяющиеся слова стоят рядом друг с другом. Другие функции повтора не так прямо связаны с тем эмоциональным значением, которое эти повторы имеют в живой разговорной речи. Функция других повторов обычно выявляется в самом контексте высказывания. Так в следующем отрывке из романа Диккенса «Our Mutual Friend» повтор имеет функцию последовательности. Она проявляется даже без конечного then, которое уточняет эту функцию.
«Sloppy… laughed loud and long. At this time the two innocents, with their brains at that apparent danger, laughed, and Mrs. Hidgen laughed and the orphan laughed and then the visitors laughed».
Повторение слова laughed, усиленное многосоюзием, служит целям образного воспроизведения описываемой сцены.
Иногда повтор приобретает функцию модальности.
«What has my life been? Tag and grind, lag and grind turn the wheel, turn the wheel»
Повтор здесь использован для передачи монотонности и однообразия действий. Эта функция реализуется главным образом ритмом, который образуется из-за повторения слов и словосочетаний. Такую же функцию модальности имеют и разнообразные повторы в «The song of the shirt» Томаса Гуда.
Work - work - work!
Till the brain begins to swim!
Work - work - work!
Till the eyes are heavy and dim!
Seam, and gusset, and band,
Band and gusset, and seam, -
Till over the buttons I fall asleep,
And sew them on in a dream!
Утомительное однообразие и монотонность действий выражена разными средствами. Важнейшим, конечно, является само значение оборотов Till the brain begins to swim! и Till the eyes are heavy and dim! Но лексикологически переданное утомление, вызванное работой, еще не указывает на однообразие, монотонность самой работы. Это передается повторами слов work и seam, and gusset, and band.
Другая функция, которая довольно часто реализуется повтором, - это функция нарастания.
Повторение слов способствует большей силе высказывания, большей напряженности повествования. Эта функция родственна первой функции, указанной выше.
В ряде случаев повтор служит для выражения многократности или длительности действия. В этой функции повтор является типизацией фольклорных повторов. Fledgeby knocked and rang, and Fledgeby rang and knocked, but no one came.
В функции многократности действия особенно часто повторяются наречия, разделенные союзом and.
He played the unhappy tune over and over again.
Часто многократность действия или длительность действия поддерживается и значением пояснительных слов и словосочетаний.
I sat working and working in a desperate manner, and I talked and talked morning noon and night. Здесь длительность выражена формой глагола, повтором и словосочетанием noon and night.
Иногда повтор приобретает функцию смягчения резкости перехода от одного плана высказывания к другому. Так, например, в следующей строфе из поэмы Байрона «Don Juan» повторение слов and then служит целям такого смягчения перехода:
For then their eloguence grows quite profuse:
And when at length they"re out of breath, they sign,
And cast their languid eyes down, and let loose
A tear or two, and then we make if up:
And then - and then - and then - sit down and sup.
Бывают случаи, когда повтор выступает в функции, которая противоречит самому назначению повтора, как средству выделения отдельных частей высказывания. Повторяющиеся единицы, слова и словосочетания служат лишь фоном, на котором резко выделяются другие, неповторяющиеся единицы высказывания. Так в следующих примерах повторяющиеся слова не являются тем элементом высказывания, который должен быть выделен:
«I am attached to you. But I can"t consent and I won"t consent and I never did consent and I never will consent to be lost in you»
Особо важно отметить функцию, которая является второстепенной, но которая сопровождает в большинстве случаев другие, вышеуказанные функции повтора. Это функция ритмическая. Повторение одних и тех же единиц (слов, словосочетаний и целых предложений) способствует более четкой ритмической организации предложения, часто приближающую ритмическую организацию к стихотворному размеру. Вот предложение, в котором повторение сочетания and upon his создает определенный ритм:
«The glow of the fire was upon the landlord"s bold head, and upon his twinkling eye, and upon his watering mouth, and upon his pimpled face, and upon his round fat figure»
И.В. Арнольд выделяет другие функции повтора. Повтор может, например, выделить главную идею или тему текста.
Beauty is truth, thruth beauty, - that is all
You know on larch, and all you need to know.
Повтор подчеркивает единство, и даже тождественность, красоты и правды. Лингвистически это выражается тем, что подлежащее и предикатив, связанные глаголом be, меняются местами, а это возможно только в том случае, если между обозначаемыми ими понятиями существует тождество.
Повтор может выполнять и несколько функций одновременно.
В «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло повтор создает фольклорный колорит, песенную ритмичность, закрепляет и подчеркивает взаимосвязь отдельных образов, сливая их в единую картину.
With the odours of the forest,
With the dew and damp of meadows,
With the curling smoke of wigwams,
With the rushing of great rivers.
Повтор придает сказу ритмический, песенный характер и объединяет в одно целое перечисление элементов природы края.
Различного рода повторы могут служить важным средством связи внутри текста.
Связь при помощи предлогов имеет более конкретный характер, чем союзная связь. В приведенном примере связь осуществляется анафорическим повтором предлогов with, from и in с параллельными конструкциями и некоторыми другими повторами. Многообразие функций повтора особенно сильно представлено в поэзии, поскольку стихосложение основано на повторности конструктивных элементов, повтор играет немалую роль и в прозе. В прозе повтор используется для речевой характеристики персонажей, экспрессивности, эмоциональности; нередко приобретая сатирическую направленность.
Впервые на явление повтора обратил внимание в 20-е гг. прошлого века советский лингвист В.М. Жирмунский, который связывал это понятие с выявлением структуры текста .
За основу определения понятия повтора традиционно принимают мнение Т.В. Харламовой, согласно которому под повтором понимается стилистический прием наименования ранее указанного в определенном контексте денотата - лица, предмета, качества, действия. Именно повторение слов, по мнению ученого, выполняет в языке функцию основного строительного материала текста, составляет ядро .
Фигура повтора определяется В.П. Москвиным как стилистический прием, "состоящий: а) в повторении в непосредственной близости друг от друга одной и той же единицы (звука, морфемы, слова); б) в использовании в тех же условиях сходных единиц (похожих звуков, созвучных слов)" . Единицы повтора, таким образом, могут быть реализованы на всех языковых уровнях. Помимо этого, принципиальна комбинация повторяющихся компонентов, которые могут "занимать одну и ту же позицию в нескольких речевых единицах, могут занимать противоположные позиции, два компонента могут меняться местами" .
Повторы могут уточнять уже сказанное, быть средством выражения, стилизации. К. Кожевникова считает, что повтор слова или оборота вызван чувством, замедляющим протекание мысли, например, гневом, сильными эмоциями .
Г.Я. Солганик отмечает, что причины повтора заключаются в основной функции языка - быть средством общения, поскольку он связан с потребностью говорящего донести мысль до слушателя .
Повтор может также помочь адресату лучше понять сказанное, если посторонний шум мешает успешной коммуникации. Поэтому британский лингвист Д. Таннен подчеркивает, что повтор, выступая как яркое проявление избыточности в языке, в определенных условиях, например, когда шум мешает успешной коммуникации, является мотивированным . Ученый также отмечает, что повтор дает возможность говорящему быстрее выражать свои мысли, обдумывая при этом следующую реплику; повтор предоставляет слушателю возможность воспринимать информацию с той же скоростью, с которой она ему передается .
К. Кожевникова добавляет, что благодаря повторяющимся словам устанавливается ассоциативная связь между различными предметами изображения, которые связаны также тематически .
Нельзя не принять во внимание мнение Г.Я. Солганика, который подчеркивает, что повтор имеет значение не сам по себе, а лишь указывает на внутреннюю структурную соотнесенность предложений, то есть синтаксическую связь, которая осуществляется определенными синтаксическими моделями. Он обнаруживает, выражает эту связь, делает ее осязаемой, реальной .
В нашем исследовании за основу понятия повтора как основного лексико-семантического средства связности берется определение С.Е. Максимова, согласно которому является повтором употребление одной или нескольких лексических единиц в предложении, которые не несут никакой новой информации, а лишь воспроизводят некоторые элементы из предыдущих частей текста, таким образом, сообщая о них с другой стороны .
Рассматривая повтор как текстовое явление, выходящее за рамки предложения, авторы С.Е. Максимов , К. Кожевникова и др. считают, что внешняя связность текста, с одной стороны, создается повторами на уровне этажного сцепления его компонентов, а с другой - повтором выражается его целостность, что обеспечивает внутреннее единство макроструктуры текста.
Особое внимание обращается исследователями на повтор как стилистическое средство и средство экспрессии текстов. Лингвисты отмечают, что художественный повтор отличается от непроизвольного:
- 1) наличием целевой установки на выразительность текста, на его ритмику, усиление эффекта;
- 2) включенностью в систему стилистических фигур и, следовательно, наличием моделей и правил, типологией и терминами.
Повторяться в тексте могут слова, словосочетания и предложения. По мнению М. Львова, богатая синонимия словосочетаний или некоторых типов простого предложения, вариативные формы в пределах отдельных частей речи или связей слов в предложении, параллелизм синтаксических конструкций - все это создает условия для широкого стилистического выбора языковых средств . Е.А. Покровская отмечает, что повтором (экспрессивной синтаксической конструкцией) принято называть "неоднократное появление в определенном отрезке языковой единицы на соответствующем лингвистическом уровне" .
В качестве самостоятельного направления исследования выделяется функционирование и функции повторов в текстах. Так, с позиции Е.А. Покровской, художественно-стилистическими функциями повторов являются: ассоциативно-композиционная (развертывание текста по ассоциативному принципу); усложняюще-перцептивная (состоит в создании мерцающих смыслов, затемнении смысла, усложнении восприятия текста); фоно-ритмическая (внесение элементов фонетической и ритмической организации поэтического текста в текст прозаический) . Говоря о функциях лексических повторов, А.П. Урбаева отмечает следующие: усиления, нарастания, создания подтекста, создания фона, текстообразующая, ритмообразующая, эмоционально-экспрессивная и др.; повтор может выполнять сразу несколько функций .
В зарубежной стилистике повтор рассматривается как способ выражения концепта произведения посредством механизма линейных повторений. Повтор изучается также с позиций смысловой связности текста (С. Ульман, У. Хендрикс) [цит. из 37] и как риторическая фигура, имеющая образное значение, отражающая индивидуальную авторскую манеру (Д. Кристал, Д. Дейви). [цит. из 37]
Композиционная организация художественного текста соотносится с особенностями его семантической структуры. Повторяющиеся текстообразующие средства в каждом отрезке текста актуализируют ту или иную характеристику данного отрывка, даже расположенные в разных сегментах текста, они семантически согласованны между собой и организуют смысловую структуру текста.
В.А. Мальцев отмечает способность повтора создавать на любом языковом уровне параллелизм. Параллелизм соотносит между собой сегменты текста, образуя симметричные построения, упорядочивая композиционную структуру и воссоздавая смысловую однородность данных сегментов. Исследователь подчеркивает, что повтор направлен на то, чтобы преодолеть линейность текста, он заставляет читателя возвращаться к ранее декодированному сегменту текста и сопоставлять его с сегментом, декодируемым в данный момент .
Повтор как реализация эквивалентности, становится фактором структурирования художественного текста, организует мотивы, образы, формирует звенья семантико-стилистической системы писателя.
Повтор как способ создания смысловой целостности художественного текста представлен в работах И.В. Арнольд и И.Я. Чернухиной . Наиболее часто повторяющиеся значения слова, как отмечают авторы, образуют семантическую сопряженность слов, что и обеспечивает интеграцию частей текста.
Отдельные исследователи, например А.П. Сковородников, изучают повторы в связи с позицией, занимаемой ими в тексте. Рассматривая позиционно-лексический повтор как стилистическое явление, А.П. Сковородников называет его основные функции: повторы единиц текста актуализируют значимость этих единиц, выделяют главную идею, существенные детали, подчеркивают рему высказывания, служат для интенсификации действия, для синтаксического распространения высказывания и т.д.
Как справедливо отмечает Т.В. Харламова, значение повтора велико на всех языковых уровнях, поскольку он является важным средством достижения текстовой связности и единства. Благодаря повторам создается светотень смысла; повтор является определенным кодом, ключом, с помощью которого происходит переключение с одного предмета на другой, второстепенный предмет. Повтор не только обращает внимание читателя к важному отрезку в тексте и способствует его связности, но и служит для создания другого эффекта: чем больше говорится о ком-то или чем-то, тем больше внимания обращается на другой объект .
Так, повтор как будто становится фоном, на котором ярче проявляются другие смысловые элементы текста. Д. Таннен по этому поводу добавляет, что прием повторения способствует лучшему пониманию заложенной в тексте информации, поскольку внимание читателя, прежде всего, привлекается новой информацией, а уже известное выступает фоном, необходимым для лучшего восприятия нового материала .
Повтором называется целый ряд речевых фигур, которые основаны на неоднократном использовании каких-то (например, слов, синтаксических конструкций, морфем или звуков) в пределах одного предложения или смыслового отрезка текста. Применяются они с целью сделать высказывание более выразительным.
В зависимости от критериев, лежащих в основе деления, различают несколько видов повторов. Например, во внимание может приниматься тип единиц, которые встречаются несколько раз. Тогда выделяют звуковой, морфемный, синтаксический и лексический повтор.
Следующим критерием служит расположение тех единиц, которые встречаются несколько раз. В зависимости от этого повторы бывают:
- дистантные (когда другие элементы текста стоят между одинаковыми словами, морфемами и т. п.);
- контактные (когда единицы, которые повторяются идут одна за другой).
Важно и то, насколько точно воспроизводится первоначальное слово, звук или конструкция. В зависимости от этого повторы бывают частичные и полные.
На их классификацию также влияет синтаксическая позиция в конкретном отрезке речи (строфе, абзаце, предложении, строке) одинаковых единиц, которые встречаются много раз. Так в случае с упорядоченными повторами она для всех одна и та же. При неупорядоченных синтаксическая позиция не объединяет эти единицы.
В чаще всего применяется именно лексический повтор. Это преднамеренное неоднократное использование единиц речи для придания тексту экспрессивности или акцентирования внимания читателя, слушателя на каком-то определенном моменте. Чем ближе их расположение друг к другу, тем вероятнее, что адресат их заметит.
Сам термин «лексический повтор» уже дает понять, что в этом случае одинаковые единицы, которые встречаются много раз подряд, - это слова. Используют его только тогда, когда говорящий желает лишь в целом отметить применение одних и тех же лексем. Когда же касаются построения повтора, его организации, то используют термины, дающие более точную характеристику. Это, например, стык, эпифора, кольцо, анафора и многие другие.
И в художественном тексте и в лексический повтор играет огромную роль и выполняет несколько функций.
- Передача монотонности действий, их однообразия.
- Придание высказыванию ясности, благодаря чему изложение перестает быть туманным, непонятным.
- Лексический повтор способствует тому, что высказывание приобретает большую эмоциональную силу, она нарастает и повествование становится более напряженным.
- Подчеркивание, выделение в речи той группы слов, которая несет особую смысловую нагрузку.
- Длительность и многократность действия тоже помогает выразить лексический повтор. Примеры его использования с такой целью легко найти в фольклоре.
- Смягчение перехода от одной темы высказывания к другой.
- Повторение одинаковых единиц делает предложение более ритмичным, приближая его тем самым к стихотворению.
- Связывание синтаксических конструкций в тексте. Это происходит благодаря особому ритму, образующемуся при повторении словосочетаний или слов.
- Замедление повествования. Этот прием свойственен для устной народной поэзии. Он не просто замедляет речь, а и помогает придать сказу песенный характер.
Лексический повтор в сочинениях классиков - это средство, помогающее сделать высказывание выразительным, связать между собой фразы (по цепочке), заострить смысл, способ обратить внимание читателя на подтекст. А вот в сочинении школьника он чаще всего принимается учителем за Но всегда ли такое решение мотивированно? Использование лексического повтора в речи нельзя считать оправданным только в двух случаях:
- когда он не служит для связи фраз в тексте;
- когда он не выполняет эмфатическую функцию.
Только на этом основании можно принимать использование лексического повтора за ошибку, которая свидетельствует о том, что словарь ученика очень ограничен и он не в состоянии подыскать слову подходящую замену.
Эмоционально-выразительное выделение слов становится более сильным в том случае, когда эти слова повторяются в одном или нескольких соседних предложениях.
Повторение одного и того же слова в сложном предложении нередко осуществляется из логических соображений - для разъяснения высказываемой мысли или установления более отчетливой смысловой связи между членами предложения. Например: Настали минуты всеобщей торжественной тишины природы, те минуты, когда сильнее работает творческий ум...» (Гончаров).
Но очень часто в художественной речи слово или несколько слов повторяются даже в одном простом предложении. Они повторяются только для того, чтобы вызвать эмоционально-выразительное их произнесение. Такой синтаксический прием называется словесным повтором.
Сравним, например, следующие стихи из разных произведений Пушкина: «Мой бедный Ленский! изнывая, || Не долго плакала она» и «Но бедный, бедный мой Евгений... || Увы! Его смятенный ум...». Во втором случае повтор эпитета «бедный» создает гораздо более ощутимую эмфазу, нежели в первом, где повтора нет.
В художественной литературе, особенно стихотворной, простые словесные повторы применяются часто. Например: «Зовет меня, зовет твой стон, || Зовет и к гробу приближает» (Державин); «Еду, еду в чистом поле, || Колокольчик дин-дин-дин... || Страшно, страшно поневоле || Средь неведомых равнин!» (Пушкин); «Да не робей за отчизну любезную... || Вынес достаточно русский народ, II Вынес и эту дорогу железную - || Вынесет все, что господь ни пошлет!» (Некрасов); «Наш путь степной, наш путь в тоске безбрежной, || В твоей тоске, о Русь!) (Блок); «Переправа, переправа! || Пушки бьют в кромешной мгле» (Твардовский); «Я слушал, слушал этот мягкий слитный гул, и пошевельнуться не хотелось» (Тургенев).
Нередко применяется повтор эпитета при разных словах одного предложения, это приводит к различиям смысловых оттенков повторяющегося слова. Например: «И горько жалуюсь, и горько слезы лью, || Но строк печальных не смываю» (Пушкин): «Но рано надо мной отяготели узы || Другой, неласковой и нелюбимой Музы, || Печальной спутницы печальных бедняков» (Некрасов); «Россия, нищая Россия, || Мне избы серые твои, / Твои мне песни ветровые - Как слезы первые любви!» (Блок); «И остались вдруг пустые поля, деревня впереди, и он сам, одинокий и чужой всему, одиноко идущий по заброшенной большой дороге» (Л. Толстой).
Подобных словесных повторов немало и в произведениях устного народного творчества. Например: «Скинусь
я, сброшуся горькой пташечкой, || Полечу я, горькая, в матушкин садок, || Сяду я, горькая, на сладкую яблонь» и т. п.
Но в фольклоре часто применяются и повторы другого вида, которые можно назвать корневыми. В них рядом ставятся слова одного корня, но разной грамматической формы. Например: «Как увидели-то они чудо-чудное, || Чудо-чудное, диво-дивное»; «Под Черниговом силушки черным-черно, || Черным-черно, как черна ворона»; и т. п. Подобные повторы можно найти в произведениях поэтов, подражающих стилю народного творчества: «Вся птичками летучими, певучими полным-полна» (Кольцов); «Ах ты, горе-горькое, || Скука-скушная, смертная» (Блок). Но иногда они являются и результатами самостоятельного творчества: «Так еще живы мои раны, так горько мое горе» (Тургенев).
Для устного народного творчества характерны также повторы синонимические. Это повторение слов в их синонимичности, в которой они так тесно связаны между собой по смыслу, что в тексте пишутся через дефис. Например: «Стал Вольга растеть-матереть»; «Говорит ему отец-батюшка»; «Ты какого будешь роду-племени»; «Пропил-промотал все житье-бытье»; «Нам не делать бою-0раки-кровопролития» и т. п. Также и у поэтов, тяготеющих к стилю народной поэзии: «Царь с царицею простился, || В путь-дорогу снарядился»; «ждет-пождет с утра до ночи» (Пушкин).
Особенную выразительность словесный повтор получает тогда, когда одно и то же слово стоит в начале двух и более соседних стихов или двух и более соседних прозаических фраз. Такой синтаксический прием называется анафорой (гр. anaphora - вынесение), или «едино-начатием». Например: «Познал я глас иных желаний, ||Познал я новую печаль» (Пушкин); «Лениво дышит полдень мглистый, || Лениво катится река, ||И в тверди пламенной и чистой ||Лениво тают облака» (Тютчев).
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках, на железной цепи; Стонет он под овином, под стогом, Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъездов судов и палат.
(Н. Некрасов)
Так же и у поэтов нашего времени. Например: «Спокойно трубку докурил до конца, || Спокойно улыбку стер с лица» (Н. Тихонов); «По русским обычаям, только пожарища II На русской земле раскидав позади, || На наших глазах умирают товарищи, || По-русски рубаху рванув на груди» (Симонов). То же в прозе: «Он не мог ошибиться. Только одни на свете были эти глаза. Только одно было на свете существо, способное сосредоточить для него весь свет и смысл жизни» (Л. Толстой).
Своеобразным оттенком выразительности отличается прозаическая анафора союза «и». Она была очень употребительна в христианской церковной литературе - в евангелии: с ее помощью передавалась торжественность мифологического повествования. По ассоциации с этим цер-ковно-книжным стилем такой же синтаксический прием, с тем же свойством выразительности применяется иногда и в новой литературе. Например: «И теперь, утомясь призывами к оружию, пришел в свой дом отдохнуть. И, смотря на багрянец заката и на синее небо, он плакал... И казалось, оно (его сердце. - Г. Я.) смягчается от ласкового дыхания короткой зари. И в душу Гамалиота опускается тихое спокойствие... И все молчали, потому что молчал учитель...» (Короленко).
Синтаксическим приемом, подобным анафоре, является эпифора - вынесение одних и тех же слов или словосочетаний в конце нескольких соседних стихов, или строф, или прозаических абзацев. Такова, например, развернутая эпифора в стихотворении Пушкина «Моя родословная». В нем каждая строфа заканчивается одним словом, выражающим основную мысль целого и выступающим в разных смысловых вариациях: «И я родился мещанин», «Я просто русский мещанин», «Я мещанин...я мещанин» и т. п. Эти повторы в конце строф передают горький и вместе с тем вызывающий юмор поэта, потомка знатного и знаменитого рода, оказавшегося почти разночинцем, «мещанином».
Совсем иную, например героическую, направленность получает иногда эпифора у других поэтов. Так, в стихотворении А. Межирова «Коммунисты, вперед!» четырежды, завершая строфы стихотворения, повторяется призыв: «Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!»
Иногда эпифора встречается в прозе. Так, «золотое слово» Святослава Киевского в «Слове о полку Игореве» состоит из обращений к ряду русских князей той эпохи и каждое обращение заканчивается призывом восстать «за землю Русскую, за раны Игоря, буего Святославича».
От эпифоры надо отличать стихотворный рефрен (фр. refrain - припев). Рефрен пришел в литературную лирику из хоровых припевов произведений устной народной поэзии. В отличие от эпифоры, которая бывает завершением мысли, рефрен - самостоятельное предложение, часто вопросительное или восклицательное, логически обособленное от основного текста строф. Так, в стихотворении Михаила Светлова «Гренада» каждая строфа завершается двумя восклицательными стихами, повторяющими и усиливающими его заглавие.
Не надо, ребята, О песне тужить. Не надо, не надо, Не надо, друзья... Гренада, Гренада, Гренада моя!
Наряду с повторами отдельных слов и небольших словосочетаний и в устном народном творчестве, и в художественной литературе употребляются более широкие повторы целых сложных предложений и больших обособленных групп слов, создающих эмоциональную значительность их интонирования. При этом, в зависимости от контекста, эта значительность может быть совершенно различной. Такой прием называется синтаксической тавтологией.
Вот пример из «Мертвых душ», в котором синтаксическая тавтология имеет комическое звучание: «...он вновь начал выглядывать: нельзя ли по выражению в лице и в глазах узнать, которая была сочинительница; но никак нельзя было узнать ни по выражению в лице, ни по выражению в глазах, которая была сочинительница».
В стихотворении Брюсова «Кубок» подобным же приемом создается лирико-романтическая интонация:
О, дай припасть устами к краю Бокала смертного вина! Я бросил щит, я уступаю,- Лишь дай, припав устами к краю, Огонь отравы пить до дна!
Приему словесного повтора подобен прием словесной градации. Он заключается в том, что повторяется не одно и то же слово, а семантически близкие слова, которые, постепенно усиливая друг друга, создают один образ со все большей эмфатичностыо интонаций. Например: «В старину любили хорошенько поесть, еще лучше любили попить, а еще лучше любили повеселиться» (Гоголь);
еще: «Вдалеке возник невнятный || Новый, ноющий, двукратный || Через миг уже понятный \\ И томящий душу звук» (Твардовский); или: «Сгорели в танках мои товарищи II До пепла, до золы, дотла» (Слуцкий).
